И еще по поводу свиногриппозной истерии:

Осторожно, Мат

Пациент в Зимбабве: Доктор, у меня отваливаются уши.

Врач в Зимбабве: Да это какая-то хуйня! А что вы делали?

Пациент: Ебал гусей.

Доктор: Так у вас гусиная хуйня!

Пациент: Спасибо, доктор! (умирает)

Доктор (записывает в журнал): Пациент умер от гусиной хуйни.

Пресс-служба минздрава Зимбабве: За прошедшую неделю в Зимбабве умерло две с половиной тысячи человек от голода, пять тысяч четыреста от отравления протухшими бананами и один человек от гусиной хуйни.

Журналист (записывает): Гусиная хуйня вошла в список трех главных причин смертности в Зимбабве.

Новостное агентство: В Зимбабве участились случаи заболевания неизлечимой гусиной хуйней.

Телеканал: Неизвестное ранее заболевание гусиной хуйней выкашивает население Зимбабве. Министерство здравоохранения Зимбабве призывает не паниковать.

Научное светило А: Да, гусиная хуйня не известна науке и в этом ее главная угроза.

Авиакомпания Конго Эйр: Мы прекращаем все полеты в Зимбабве до разрешения эпидемии гусиной хуйни.

Научное светило Б: Власти скрывают! На самом деле гусиная хуйня уже проникла в Европу - в Амстердаме видели чихающего негра с гусем под мышкой.

Пресса (публикует фотографии гусей): Гагакающие убийцы рядом!

Политик: Для борьбы охватившей мир эпидемией гусиной хуйни крайне необходимо истребить всех гусей.

Милиция (козыряет): Будет сделано.

Владельцы гусиных ферм: Да вы что, охуели? (Красиво дерутся с милицией под щелканье вспышек прессы)

Пресса: Заговор владельцев гусиных ферм угрожает национальной безопасности!

Министр здравоохранения Монголии: Для спасения страны от эпидемии гусиной хуйни, которая вплотную подобралась к нашим границам, нам крайне необходимо выделить сто миллионов долларов на переоснащение лаборатории по борьбе с утиной хуйней.

Премьер-министр Монголии: Да вы охуели!

Президент Монголии: Премьер-министр слишком погрязла в финансовых махинациях, договорах с Китаем о поставках хлеба и нагло игнорирует реальную угрозу населению свободолюбивой Монголии!

Бывший премьер-министр Монголии: Наша партия срочно требует спасти население от вируса гусиной хуйни. Ну или по крайней мере население восточной Монголии.

Кандидат в президенты Монголии: Единственный способ спасти страну - прекратить отношения с загнивающим западом, откуда
пошла гусиная хуйня, а вместо этого уплотнить сотрудничество с Китаем и войти в его состав на правах автономии. Китай нас спасет!

Избиратели Монголии: Да вы охуели! (с)

---

Свиньи – это не только 70-80 кг…

Последнее время все только и пишут о множестве встреченных на улице скорбных головою людей, нацепивших на лицо намордник марлевую повязку.
А я вот в этом году еще ни одного не видел...

Может, я где-то не там живу?
Или где-то не там хожу?
Может, я как-то не так живу?

Может, если три раза плюнуть через правое плечо, одновременно вращаясь на левой пятке против часовой стрелки, то все эти потрясающие индивидуумы сразу предстанут пред мои светлые очи?

Надо подумать...

---

Я ее ждал и любил, как невесту...

---

9/11

.
.
11 сентября 1973 года в результате военного переворота, возглавляемого начальником генштаба генералом Пиночетом, был свергнут президент Республики Чили Сальвадор Альенде.

Мятеж начитается сразу после полуночи, когда личному составу Военно-Морского Флота Чили, проводящего в Тихом Океане совместные с ВМС США учения, зачитывают обращение адмирала Хосе Мерино. Адмирал приказывает морякам выйти из повиновения президенту. Несогласных (около тысячи человек) здесь же, на месте, расстреливают и выкидывают за борт. К шести утра флот возвращается к берегам Чили, высаживает десант и захватывает крупнейший порт страны – Вальпараисо.

В 6.20 Альенде узнает о захвате Вальпараисо и к семи утра, так и не дозвонившись ни до Пиночета, ни до других военных, едет в президентский дворец Ла-Монеда, надеясь там разобраться в ситуации. Туда же прибыли его сотрудники, приехали и две дочери президента - Беатрис и Исабель. Беатрис была беременна…
В 7.50 по радио зачитывают заявление военной хунты, требующей перехода всей власти в её руки. Альенде приказал подготовить дворец к обороне. «Если бы я мог оказаться в другом месте для продолжения борьбы, я бы это сделал. Но я в Ла-Монеде, и именно здесь я буду бороться и погибну, если потребуется».
В 9 часов в Ла-Монеду позвонил Пиночет. Он предложил президенту самолёт и гарантии вылета вместе с семьей в любую страну мира, предупредив, что в противном случае начнётся штурм.
Ответ Альенде был короток - «Я не сдамся и не покину дворца. Угрозам подчиняются только трусы. И сдаются только трусы. Такие, как вы».

К этому времени мятежниками уже был захвачен телецентр и часть радиостанций. Многочисленными бомбардировками разрушены незахваченные.
Чудом остается в эфире лишь одна – радиостанция «Магальянес». Именно с помощью ее передатчиков в эфир попадет последняя речь президента, облетевшая затем весь мир.

В одиннадцать утра начался штурм. Армия в течении пяти часов, с применением бомбардировщиков и тяжелой бронетехники, штурмовала дворец, который защищали всего сорок человек, в том числе и сам шестидесятипятилетний президент. В этот день он впервые в жизни стрелял из автомата…

В момент затишья уже раненый Альенде отправляет прочь из здания женщин и невооруженных. «Последний образ отца, оставшийся у меня в памяти, — вспоминала Исабель, - это образ борца, в каске и с автоматом в руке, который переходил от окна к окну, подбадривал соратников, сам стрелял по танкам. Ему предложили надеть бронежилет. Он отказался со словами: "Почему я? Я такой же боец, как и все"».

В 13.30 танки протаранили главные ворота президентского дворца и уцелевшие защитники отступили на второй этаж. Спустя некоторое время Альенде, не желая попасть в руки мятежников живым, застрелился. Оставшиеся в живых соратники посадили его в президентское кресло, одели президентскую ленту, покрыли плечи национальным флагом и ушли. Ворвавшиеся солдаты в упор расстреляли уже мёртвое тело. Вскрытие обнаружило 13 пулевых ран…

Сотрудники радио «Магальянес», забаррикадировавшиеся в здании радиостанции, все утро призывали людей к сопротивлению мятежникам, а когда стало понятно, что через несколько минут последние двери будут выломаны, под случайно оказавшуюся на станции гитару, в прямом эфире запели гимн Чили.

Песня была оборвана автоматными очередями…

---

629 лет назад...

…и паде татарьское тело на христианьском, а христианьское тело на татарском, всюду бо множество мертвых лежаху, и не моху кони ступати по мертвым не токмо же оружием убивахуся, но сами себя бьющее и под конскими ногами умираху, от великой тесноты задыхахуся, яко немощно бе вместитися на поле Куликове…

---

Первые впечатления...)

По сравнению с детством, полки в купе значительно уменьшились в размерах.
Я перестал на них умещаться даже по диагонали...

---

На горе Фудзияма
Два ученых японца
Глядели прямо
На солнце.
Солнце было скрыто
Тенью.
Было полное затменье.
Но японцы
Были ученые
И глядели в стекло
Закопченное. (с))))

---

Паруса будут всегда, пока есть на свете три вещи:
море...
ветер…
и люди. (с)

---

...

Улыбайтесь, господа, улыбайтесь.

Все глупости на Земле делаются с умным выражением лица...

---

Чем дальше, тем страньше и страньше...

Глава департамента министерства по делам религий Египта, шейх Али Отман, в связи с участившимися случаями свиного гриппа, издал специальную фетву, в которой говорится, что все свиньи произошли от евреев и потому подлежат уничтожению.


Какой интересный человек...

Особо порадовали логика и доказательная база

---

Бронзовый солдат

Он стоит на маленькой, стерильно чистой площади в центре столицы независимой страны.

Неторопливые эстонские голуби царапают бронзу коготками и по-европейски солидно, с явным удовольствием, срут ему на голову.

Он старается не обращать внимания.

Память. Он помнит яркие майские дни, детей с цветами и старенького маршала Баграмяна. Маршала вели под руки, и ветеран, тряся бритым черепом в древних пигментных пятнышках, надтреснутым тихим голосом говорил о войне. Той самой, которая в каждом из нас навсегда.

Когда-то у Него было имя. И не одно, а одиннадцать - от подполковника Котельникова до гвардии старшины Борщевского. На рядовых не хватило места. На рядовых всегда не хватает. Места для имени на памятнике, орденов, баранов для папах… Рядовые привыкли.

Потом местные власти решили, что негоже помнить русских оккупантов поименно. Доску с фамилиями вырвали с мясом, а на её месте повесили другую. Объясняющую, что это теперь – памятник всем, погибшим во Второй мировой войне. То есть вообще всем. Без исключения.

Американскому сержанту, загнувшемуся на Соломоновых островах от кровавого поноса. Бандеровцу, подорвавшемуся на партизанской мине. Латышскому эсэсовцу, выловленному чекистами в лесу в сентябре сорок пятого. Обгоревшей головешке, бывшей когда-то Евой Браун. Японскому камикадзе, разнесшему на молекулы английский крейсер.

Он стоит в плащ-палатке, пыльных кирзачах, с ППШ на плече и думает: блядь, ну при чём тут камикадзе?

А ещё Ему очень холодно.

***

Тагира Шайдуллина забрали в армию в тридцать седьмом. Там кормили, одевали, учили читать по-русски и стрелять. И никто не вспоминал, что он из кулаков. Бравые городские большевики приехали к ним в двадцать восьмом и признали кулаками всех. Всю татарскую деревню Ваныш в полном составе отправили в Забайкалье, искупать воображаемую вину. Потом спохватились, приказали простить и вернуть. Но не сразу. Многие успели помереть непрощёнными.

В Красной Армии Тагиру очень нравилось. И на финскую войну он отправился, полный энтузиазма.

А потом были дикий мороз, неразбериха и бестолковщина, расстрелянные перед строем командир и комиссар полка. Неуязвимые за деревьями финские ополченцы-щюцкоровцы, лыжники-привидения в маскхалатах с роскошными автоматами «Суоми». Гранитные надолбы и железобетонные доты «линии Маннергейма». Обмороженные руки, окаменевший ледяной хлеб и медаль «За отвагу».

Медаль весьма способствовала любовным успехам младшего командира запаса Шайдуллина. Осенью сорокового он женился на самой красивой девушке района. Дочка родилась в августе, когда мобилизованный Тагир уже был старшиной роты в запасном пехотном полку в Казани.

Было голодно. Фронтовой паёк и тыловой – две большие разницы. Тагир приспособился ловить кур на птицефабрике, закидывая за колючую проволоку леску с рыболовным крючком, на который насаживался кусочек серого, как глина, хлеба. Что ещё больше увеличивало ценность Шайдуллина в глазах отцов-командиров.

И в глазах роскошной белокурой телефонистки тоже. Пускающий на блондинку слюни штабной писарь с соперником разобрался просто. Буксир, расталкивающий железной грудью первые прозрачные ладожские льдинки, притащил в блокадный Ленинград баржу с пополнением. Среди укачавшихся, облёванных, оглушенных визгом немецких «лаптёжников» солдат был и Тагир.

Промерзшие окопы. Меню из гнилой капусты. Пирамидки мороженого говна в ходах сообщения. Порванный ветром плакат «Отстоим город Ленина».

Ротный, отпросившись у командования, поволок на Петроградку вещмешок, набитый сэкономленным офицерским пайком. К жене и дочке. В дороге он потерял сознание от голода и недосыпа, упал и замёрз насмерть. Так и не узнав, что девочки погибли вчера, во время артобстрела.

Никогда не видевший лыж, Тагир добровольцем пошел в лыжный батальон. Их две недели кормили на убой и отправили в рейд по немецким тылам. Из шестисот человек вернулось двадцать. Командование, похоже, удивилось и не знало, куда выживших девать. Выдали ордена и отправили под Синявино.

Что есть счастье на войне? Например, не курить. Тогда можно махорку выменять на хлебную пайку.

Или атака. Что может быть прекраснее возможности выпрямиться, вырвать закоченевшее от трёхчасового лежания в ледяной болотной жиже тело и, замирая от чувства, что все пули из этого сраного пулемета летят лично в тебя, бежать к немецким окопам, в хруст и вой рукопашной схватки. А потом в обставленном с европейским комфортом блиндаже потягивать трофейный коньяк и материть старшину, застрявшего где-то с термосом, в котором – горячая пшенка.

Перед форсированием Нарвы прислали очередного взводного. Восьмого на памяти помкомвзвода Шайдуллина. Обычно в первом же бою юные младшие лейтенанты, затянутые в рюмочку новенькой портупеей, вскакивали в полный рост на бруствер и, размахивая пистолетиком, подростковым фальцетом призывали за Родину, за Сталина. Пламенная речь заканчивалась одинаково – немецкой пулей в горячий лоб. А потом всё шло по накатанной – бойцы, пригибаясь, уходили делать свою тяжкую работу уже под командой Тагира.

Этот лейтенант, вроде, был опытный. Переправились, окопались, зацепились.

Из колеи взводного выбил пулемет, остановивший атаку.

- Сержант, давай кого-нибудь туда. Пусть гранатами забросает.
- Тащленант, так не доползёт же. Всё простреливается. Как вошь на голой жопе, честное слово. Давайте у комбата сорокапятку попросим, пусть артиллеристы поработают.
- Разговорчики. Делай, что сказано.

Тагир матюкнулся, снял вещмешок и шинель, проверил гранаты.

- Ты куда, сержант?
- Я на смерть пацанов не пошлю. Лучше сам.
- Стой!

Тагир уже полз, мечтая стать маленьким и плоским.

Оставалось метров сорок, когда его накрыло.

Он лежал в воронке. Кровь и жизнь медленно вытекали, впитываясь в землю. В эстонскую землю.

***

Дочка уговорила всё-таки приехать Тагира в Таллин. Порадоваться налаженной жизнью в не по-советски благополучной Эстонии.

Внук – девятиклассник, распираемый гордостью, рассказывал, как зимой был начальником караула на Посту номер один, у Вечного огня.

Не спеша, спустились с Тоомпеа. Красавцы – каштаны роняли зелёные рогатые шарики, похожие на маленькие морские мины.

- Дедушка, вот этот памятник! У нас форма была, совсем как у военных. И автоматы. Учебные, конечно, с прорезью в стволе. Дедушка! Ты чего, плачешь, что ли?

- Лейтенант… Волков… И инициалы совпадают. Наш взводный. Это он меня под Нарвой вытащил, когда ранили. Сам. Хотя офицеру не положено. Меня в госпиталь, а они дальше пошли. На Таллин. Значит, его здесь. В сентябре сорок четвертого.

Бронзовый солдат стоял молча, задумчиво глядя в голубое пламя Вечного огня.

***

Он стоит на площади в центре столицы маленькой, но гордой, сбросившей тяжкое ярмо советской оккупации страны.

Он даже не пытается понять певучую, но чужую речь.

Ему очень холодно без Вечного огня. Местные власти посчитали, что жечь русский газ перед русским памятником неэкономично.

Недавно Его опять облили краской горячие местные парни. Он не обиделся. Кровавые брызги роднят Его с теми, ради кого Он стоит.

Говорят, русские своих на войне не бросают.

Может, Его как-то можно забрать?




Это не рассказ... Это - жизнь. Не моя, чужая, но от этого ничуть не менее реальная...

---

Низкий вам поклон!

Вечная слава и вечная память!

---

Прочитал. Подумал. Не понял.

.

День 12 декабря официально объявлен на Украине Днем памяти гомосексуалистов - жертв советского режима.

Еще забавнее то, что до сей поры 12 декабря являлось (а может быть и сейчас является) Днем сухопутных войск Украины.

Меня вот последние несколько лет мучает один вопрос - это я сошел с ума, или мир вокруг окончательно свихнулся?

---

Да воссияет душа его с ангелами Господними…

Боже духов и всякия плоти, смерть поправый и диавола упразднивый, и живот миру Твоему даровавый. Сам, Господи, упокой душу раба Твоего, святейшего патриарха Алексия в месте светле, в месте злачне, в месте покойне, отнюду же отбеже болезнь, печаль и воздыхание. Всякое согрешение, соделанное им словом, или делом, или помышлением, яко благий Человеколюбец Бог, прости. Яко несть человек, иже жив будет и не согрешит: Ты бо един кроме греха, правда Твоя - правда во веки, и слово Твое – истина.

---

Я бы вам бы вам бы я бы вам бы...

Уступая чрезвычайно вежливым просьбам написать каую-нибудь гадость, не могу не осуществить данного действия, и пишу — Гадость.
Какую конкретно, придумаю позже. Но придумаю непременно.
Ждите новых серий...

---

А вот я улыбался...




Чего и всем желаю...

---

Pfgbcm

Hfyj vtyz [jhjybnm? yt lj;ltntcm

---

Вчера скончался Курт Воннегут – один из самых талантливых, и уж точно самый нестандартный писатель 20-го века…



Господи, дай мне мужество изменить то, что я могу изменить!

Господи, дай мне терпение не изменять того, чего я изменить не могу!

Господи, дай мне разум, чтобы отличить первое от второго.(с)

---

Абраксас

Я вхожу в мастерскую, отбросив свой разум

Словно бремя одежды пред ночью любви.

И мой мозг обнажён и очищен от грязи,

Я свечусь изнутри, я как раб безотказен,

Мною правит сегодня не сердце, но руки мои!



И на жёлто-кровавых струнах рвущихся нервов моих

Заиграли свой варварский марш горбоносые карлы!

Я крушу зеркала, чтоб не видеть, как смотрит двойник!

Зеркала, разбиваясь, сочатся багровым и алым!



Под гнусавые вопли волынок и гром тамбуринов

Карлы вносят стальные сосуды с багряною глиной.

Мои руки в кистях костенеют и рвутся к сосудам.

Я бы предал и продал бы всё ради этой минуты!



Словно лезвия в печень врага вонзаются пальцы в глину.

Погружаюсь во прах, чтобы вырвать у мрака хребет, сердцевину!

Я - разомкнутый круг, обрету в этом браке смыкание круга.

Мой таящийся в глине двойник, я ищу твою руку!



Ухватившись за пальцы, я вырву тебя из глубин зазеркалья!

И ты выйдешь из глины и станешь моим изваяньем.

Зазеркальная плоть в этом мире останется мёртвой глиной.

Душу в плоть отражённый Господь не вдохнёт со своей половины!



Отобрав твою жизнь, мой двойник и мой враг,

Я останусь один в том и этом мирах.

И падут предо мною преграды стекла,

Я смогу без препятствий входить в зеркала!



Да, я - разомкнутый круг, обретаю смыкание круга!

Мой таящийся в глине двойник, я держу твою руку!

Тесно стиснуты пальцы, суставы трещат,

Позвоночник дрожит, как в лебёдке канат.



Я ликую, я вижу - победа близка,

Показалась из глины рука двойника!

Но внезапный толчок - карлы с хохотом бьют меня в спину!

И земля из под ног, и двойник меня тянет туда, в глину!



Я угрём извиваюсь до хруста в костях

Словно пойманный зверь, словно рыба в сетях.

Но всё ближе предел, я слабею, борьба бесполезна.

И последний рывок - я лечу в эту красную бездну...



Я стою в мастерской, только окна не слева, а справа...

И смертельный покой проникает в меня, как отрава...

Мои пальцы становятся глиной...

Мои руки становятся глиной...

Мои веки становятся глиной...

Кровь густеет и сердце...

Сердце каменеет в груди...

---

Ну а это, собственно, моя первая серьезная ювелирка. Хотя, если быть до конца честным, не только моя.

Слава Богу, наконец-то все доделано, дошлифовано, а то устал уже возиться…



А теперь сладко-сладко поспать…(с)))